— На Окраине, в доме Санни Кроуфилда лежит пять динамитных патронов с взрывателями и шнурами, — сказал Рик полковнику Роудсу. — И пушки с патронами. Санни теперь стал одной из этих штук: там в полу дыра, а далеко она ведет или нет, я не знаю.

— Где этот дом? — спросила Дифин.

— На Третьей улице. — «Можно подумать, она знает, где это», — подумал он. — До корабля рукой подать.

— Значит, это самая короткая дорога на корабль, и по тоннелю придется пройти минимальное расстояние, — сказала она. — Ди-на-мит. — Дифин отыскала в памяти определение: взрывчатое вещество, как правило, сформованное в виде цилиндра, которое взрывают, поджигая шнур. — На что он похож?

— Если не поостеречься, то на билет в преисподнюю, — откликнулся Керт. Он затянулся и поднял сигарету кверху. — Вроде этого, только побольше. И погаже. — Он раздавил окурок об пол. — Если у кого динамит с взрывателями да шнурами Бог весть сколько времени валяется без присмотра, стало быть, этот хмырь напрашивается, чтоб его разнесло на мелкие кусочки.

— Там есть обгорелые патроны, — сказал Рик. — Как будто их подожгли, а они не сработали.

— Брак. Хотя иногда срабатывают и бракованные. С динамитом никогда не скажешь — особенно с такой говенной дешевкой, какую пригнал старый Престон. Эта дрянь может взорваться, если на нее косо посмотришь, а можно жечь ее из огнемета, и она будет только фырчать.

Большую часть сказанного Дифин не поняла, но она знала, что даже необработанная взрывчатка может пригодиться.

— Нам понадобится веревка, — сказала она Рику.

— В скобяной лавке можно взять сколько угодно. И провода, чтобы связать лампы, тоже.

— Тогда туда нам и надо в первую очередь. — Том подошел к стене и снял с крючка светильник. — Давайте организуемся и двинемся отсюда.

— То есть сядем в галошу и отправимся на тот свет! — Роудса гаркнул так, что все притихли. — Господи, вы идете воевать с этой штукой, как скауты в поход! — Он приблизился к Тому Хэммонду и ухватился за винтовку. — Что вы собираетесь делать, когда из-под земли вылезет что-нибудь с металлическими когтями и вцепится вам в ружье? Или в горло? Кончится тем, что либо вас разорвут на куски, либо вы пустите в горку всех остальных! Это вернет вам Стиви? — Он обжег Дифин взглядом. — Это перенесет тебя домой?

— Дядя, если у тебя нет яиц, сиди тут! — сказал ему Рик.

— Первому яйца оторвут тебе, — сказал Роудс. Он пару секунд смотрел Рику прямо в глаза, а потом потянул винтовку к себе. Том не отдавал. Лицо полковника было серым, глаза ввалились, но сил еще хватало, да и задор отчасти вернулся к нему. — Прежде всего, — сказал он, — вам нужен руководитель.

— Их могу вести я, — заявила Дифин.

— Только не в теле маленькой девочки. В теле, которое тебе не принадлежит. Может, ты знаешь прорву того, чего не знаю я, но тело есть тело, и если с него сдерут кожу, Стиви некуда будет возвращаться. — Он сильнее потянул к себе винтовку. — Дайте мне. Может быть, фонари и динамит дают нам шанс. Может быть, я сказал. — Желудок полковника когтил страх перед тоннелями и существами, которые, возможно, ожидают там, но Дифин была права: следовало рискнуть. — Вас поведу я.

Ганнистон немедленно сказал:

— Я с вами, сэр.

— Отставить. Если я не вернусь, ты понадобишься для срочной связи с полковником Бакнером. Ты остаешься здесь.

Капитан начал протестовать.

— Это приказ, — с нажимом сказал Роудс, и Ганнистон замолчал.

Том отдал винтовку.

— Ладно.

Роудс оглядел собравшихся.

— Если насчет временного фактора Дифин права, то нам надо двигать. Кто еще идет, кроме Джесси и Рика?

Бобби Клэй Клеммонс прижался спиной к стене. Сидевший на полу Керт вытащил из кармана штанов фотографию, развернул ее и теперь неотрывно смотрел на девичье лицо. Он не ответил Роудсу, на глаза легла тень.

— Тогда так. Нужно собрать еще лампы и фонарики. Пошли, займемся, — сказал полковник прежде, чем здравый смысл возобладал над его решимостью.

Керт не двинулся с места. Остальные ушли. Рик задержался, чтобы развязать обрывок простыни, затянуть как можно туже и снова завязать. В ноге пульсировала сильная ноющая боль, но кости были целы. Рик сказал:

— Вы отец Коди Локетта?

— Да. — Керт снова сложил фотографию и убрал ее. — Коди мой сын.

— Мы вытащим его оттуда. И его, и мою сестру. Обоих. — Рик увидел на столе кольт со здоровенной рукояткой и взял его в руки. — Ваш?

— Да.

— Ничего, если я возьму его?

Керт проговорил:

— Господи, Господи, Господи.

Его лицо снова стало блестящим от пота. Керт на несколько секунд закрыл глаза; открыв их, он увидел, что все осталось по-прежнему. Керту показалось, будто он чувствует, как мир стремительной каруселью вращается вокруг своей оси. Жажда так мучила Локетта-старшего, словно в горле застрял кусочек солнца. Он встал, кривя рот в усмешке.

— В тот день, когда я доверю пацану из моченых сделать свою работу, цена мне будет грош, — сказал он и сжал кольт в руке.

54. КЛЕТКА

Коди услышал стон Миранды, приходившей в сознание. Он подполз к ней по кожистому полу.

— Голова… голова, — прошептала она, прижимая руку ко лбу, украшенному над левым глазом шишкой и синим кровоподтеком. Веки девушки затрепетали. Она попыталась поднять их, но они оказались слишком тяжелыми. — Оклемается?

Коди оглянулся на Сержанта, который сидел примерно в пяти футах от них, обхватив колени руками. В лиловом сиянии прутьев клетки лицо Сержанта приобрело меловой оттенок.

— Не знаю, — ответил Коди. — Треснулась она очень крепко.

Стоны девушки, уплывающей обратно в небытие, становились все тише. Сам Коди почти не пострадал — он выхаркал немного крови и из-за боли в сломанных ребрах дышал прерывистыми всхлипами, но был не испуган, а скорее взбешен. Мышцы Коди до отказа были накачаны адреналином. Миранда снова замерла. Коди в шестой или седьмой раз пощупал ей пульс; ему показалось, что сердце девушки бьется чуть медленнее, чем следует, но, по крайней мере, сильно. Девчонка оказалась гораздо крепче, чем выглядела.

Держась за бок, Коди поднялся и сделал по клетке еще один круг. Они находились в конусе из светящихся лиловых прутьев. Окружность основания составляла около пятнадцати футов. Коди уже лягнул прутья для проверки — подошва башмака прогорела почти насквозь, брызгая огненными комочками расплавленной резины, которые, снова попадая на прутья, взрывались. Что эти прутья сделают с человеческим телом, Коди выяснять не хотел. Клетка висела примерно в трех футах над полом, сделанным из перекрывающихся черных чешуй.

Он не знал, чего ожидал от интерьера звездолета — может быть, что тут будет полно «хай-тек» и жужжащих с таинственными целями отполированных хромированных Гизмо, но здесь пахло, как в переполненной помойной яме, а на полу мерцали лужи слизи. Трубы, выглядевшие так, будто их сделали из костей мертвого динозавра, свисали с потолка и змеились вдоль стен. Они подрагивали от напора текущей по ним жидкости. Затхлый воздух был таким сырым и холодным, что Коди видел пар собственного дыхания. Однако холод обострил чувства паренька. Звездолет произвел на него впечатление не столько чуда внеземной техники, сколько средневекового замка без отопления, электричества и санитарных удобств. Костяные трубы украшали фестоны слизи, которая время от времени капала на пол и шумно всасывалась. Коди неуверенно подумал, что видит еще кое-что: чешуи пола не только поглощали выделения, но то и дело приподнимались на дюйм-два и опускались снова, словно были живыми и дышали.

Коди перестал кружить по клетке. Он стоял рядом с решеткой, но жара не чувствовал — прутья горели холодным огнем. На полу камеры стояла маленькая черная пирамида размером с обувную коробку. Когда полураздавленный рукой Кусаки Коди свисал у твари из-под мышки, он видел, как монстр тронул эту пирамидку башмаком. Она засияла изнутри тусклым фиолетовым светом. Раздалось низкое жужжание, а затем Коди понял, что их с Мирандой сбросили на черный диск, оказавшийся полом клетки. Прутья клетки засветились, и она поднялась в воздух.